оставить за собой

Quant à sa lettre de rectification, il savait à quoi s'en tenir là-dessus, aussi bien qu'Olivier: répondre à un journaliste, c'est perdre son encre: un journaliste a toujours le dernier mot. (R. Rolland, Les Amies.) — Что же касается борьбы за исправление текста, Кристоф, так же, как Оливье, знал, что это значит: отвечать журналисту - это переводить чернила; за журналистом всегда последнее слово.

Le dernier mot restera à une philosophie critique, qui tient toute connaissance pour relative et le fond des choses pour inaccessible à l'esprit. (H. Bergson, Matière et Mémoire.) — Последнее слово останется за критической философией, которая любое знание считает относительным, а суть вещей недоступной для разума.

Émile n'avait signé aucun contrat d'exclusivité avec ses nouveaux patrons. Afin d'avoir à son arc deux cordes plutôt qu'une, il compléta la représentation de la ciselure par celle du café de gland doux. (J. Anglade, Les Ventres jaunes.) — Эмиль не подписал контракта, обязывающего его работать исключительно для новых хозяев. Чтобы оставить за собой большую свободу выбора, он в дополнение к представительству скобяного завода подрядился обслуживать и кафе, где кофе готовили из сладких желудей.

... ma "Revue Crottière" vous est fermée... ce que j'attendais, ah! L'Emmerderie!... à d'autres! d'autres façons d'attraper les nouilles!.. d'autres cordes à mon arc! (L.-F. Céline, D'un château à l'autre.) — "Ревю Кротьер" для вас закрыта... я так и знал!... дерьмовая газетенка... не на такого напали!.. пусть ищут других простаков!.. у меня есть средства оставить их в дураках.

Silbermann aggrava ces taquineries et les fit persister par sa façon de tenir tête et sa manie "d'avoir le dernier". (J. de Lacretelle, Silbermann.) — Насмешки эти становились все злее, и Зильберман лишь раззадоривал преследователей: он пытался с ними спорить и хотел, чтобы последнее слово всегда оставалось за ним.

Quand il était très jeune encore... sa mère avait imaginé, - rien n'avait pu l'en faire démordre, qu'elle avait besoin de prendre les eaux de Gréoux. Le docteur déclarait qu'elle était folle... Mais de guerre lasse, il les avait laissés partir, elle et le crapaud. (L. Aragon, Les Beaux quartiers.) — Когда Арман был еще совсем ребенком... его мать вообразила, и никак нельзя было ее разубедить, что ей необходимо лечиться на водах в Греу. Врач заявил, что это вздор... Но исчерпав все доводы, он разрешил ей уехать со своим щенком.

Madame, lui dis-je, de graves difficultés se révèlent au sujet d'Angoulême. Les huguenots n'en démordent pas. Ils veulent cette ville. (F. Walder, Saint-Germain ou la négociation.) — - Сударыня, - сказал я ей, - большие трудности возникают в связи с Ангулемом. Гугеноты от него не отступаются. Они хотят оставить за собой этот город.

Il faudrait leur apprendre l'histoire de France... Ils sont pour. Dumouriez contre Robespierre... Et Thiers était le patriote en soixante-et-onze contre la canaille de Paris avec ses pétroleuses: pas moyen de les en faire démordre. (L. Aragon, Les Communistes.) — Им надо бы заново учить историю Франции... Они за Дюмурье и против Робеспьера... А Тьер, оказывается, патриот, спасший Париж в семьдесят первом году от черни, от поджигательниц. Выбить у них это из головы невозможно.

Le Mari: -... Tiens, en ce moment. Je me mets dans la peau d'un homme qui aurait envie de se payer ce soir une petite bombe. (S. Guitry, Faisons un rêve.) — Муж: -... А вот в данный момент я представляю себя на месте человека, который бы решил сегодня кутнуть.

Un romancier doit se mettre dans la peau de tous les personnages: dans celle du père comme dans celle de la fille. (A. Maurois, Prométhée ou la vie de Balzac.) — Романист должен поставить себя на место всех своих персонажей: и отца, и дочери.

Certes, l'une des lois du code personnel de Simon était: "Ne jamais céder à la tentation sentimentale de se mettre dans la peau de l'adversaire". Et même il ajoutait: "Il vaut mieux laisser derrière soi un ennemi mort qu'un ennemi gracié". (M. Druon, Rendez-vous aux enfers.) — Да, в моральный кодекс Симона Лашома входило правило: никогда не поддаваться сантиментам, не ставить себя на место противника. И даже мысленно он добавлял: "Лучше оставить за собой мертвого врага, чем пощадить его".

Les scènes qui se passent là sont parfois plus drôles que les plus fantaisistes du Palais-Royal et on ne peut pas dire que les acteurs ne sont pas "dans la peau du personnage". (Goron, L'Amour à Paris.) — Сцены, которые там происходят, подчас забавнее сцен на подмостках Пале-Рояля, причем нельзя упрекнуть действующих лиц в том, чтобы они не вживались, как актеры в свою роль.

Laissant donc mon cerveau, non pas à l'abandon, mais en jachère, je me livrai voluptueusement à moi-même, aux choses, au tout, qui me parut divin. (A. Gide, L'Immoraliste.) — Оставив свой мозг, если не в запустении, то как бы под паром, я предался вожделенному состоянию быть наедине с самим собой, с окружающими вещами, с тем, перед чем я преклоняюсь.